Он остался в памяти ветерана педагогического труда Нины Ветровой как лучшее место в Орле, где трудились и творили незаурядные люди, где рождались большие чувства и стихи.
Гений места
– Я пришла в Детский парк в 1958 году, имея за плечами небольшой опыт работы старшей вожатой в школе № 25 и Некрасовском интернате и год учебы на вечернем отделении пединститута, – вспоминает Нина Александровна. – И сразу же попала под обаяние директора парка Елизаветы Андреевны Головковой. В ту пору она очень напоминала внешностью актрису Вивьен Ли, была такой же красивой, энергичной и задорной. Скромно, но стильно одевалась, приветливо разговаривала. Любили ее все: дети, их родители, наш небольшой коллектив, начальство.
Парк находился на пятачке между Окой и Орликом, был небольшим, но очень уютным — с обилием цветов, тенистой аллеей, полянами, на которых можно было отдыхать.
Мы тогда относились к управлению образования, поэтому здесь работали в основном педагоги, методисты и организаторы, была хорошая материальная база — игротека, костюмы, спортинвентарь, коньки, лыжи.
Головкова была настоящим гением Детского парка и делала все возможное, чтобы он стал любимым уголком орловской детворы. И он был таким. Здесь работали кружки цветоводов и баянистов, был инструктор, который давал уроки гребли на лодках, учил детей плавать, а зимой — ходить на лыжах и кататься на коньках.
Парк был огорожен, в него без ребенка не мог зайти ни один взрослый. В пять часов вечера он закрывался. К услугам детей были живой уголок, карусель, спортивная площадка, эстрада, на которой мы еженедельно давали концерты.
В выходные и праздничные дни семьи с детьми могли прийти сюда и совершенно бесплатно пользоваться всеми аттракционами. Летом к нам присоединялись методисты Дома пионеров (на снимке), а в зимние каникулы здесь устраивались новогодние утренники, лыжные прогулки, работал каток.
Юные активисты парка получали призы и грамоты. Помню, мы даже возили группу детей на елку в Москву, а футбольную команду — в Крым. Я проработала в нем почти 20 лет и до сих пор не теряю связи с его сотрудниками — вот какой дружный был у нас коллектив.
Игрушки
– С детьми я забывала о возрасте, в качестве инструктора-организатора придумывала для них разные мероприятия, и старшие коллеги объясняли это тем, что я не доиграла в детстве.
Действительно, война отняла у меня многое и многих. Мне едва исполнилось три года, когда я впервые услышала это слово.
В оккупации погибли любимый кузен, обе бабушки, а нас с мамой, как и других орловцев, угнали в Германию. В неволе мама за счастье считала, что нас не разлучили. Мы были вместе и когда она работала на поле немецкого бюргера, и когда ее перевели в концлагерь городка Брауншвейг.
Чтоб не попадаться на глаза надзирателям, играли под нарами. Нашими игрушками были щепки, палочки, лоскутки.
Освобождали нас весной 1945 года американцы. В ожидании отправки на родину, расселили в уцелевшие после бомбежек дома немецких семей, и мне тогда кто-то подарил куклу. Я не расставалась с ней всю долгую дорогу домой. А мама радовалась пакету с едой, которой нас снабдили в дорогу: без этого мы бы не доехали. Помню, в Польше к составу выходили местные люди и продавали белый хлеб, который я не видела долгих пять лет.
Обо всем этом я рассказывала детям первого послевоенного поколения, приходившим в парк. Многие знали о войне по рассказам старших членов семьи, но и мои воспоминания воспринимали с сочувствием. В том числе и мой младший брат.
Человек-праздник
Володя был моложе меня на девять лет. Он унаследовал многие папины таланты, но выбрал хореографию. Бард, автор очень хороших стихов. С танцевальными номерами принимал участие в концертных программах филармонии и областного хора профсоюзов. Заслуженный работник культуры, лауреат международного конкурса. Душа любой компании, человек-праздник.
Отца, Александра Александровича Абрамова, в Орле запомнили как прекрасного зубного техника стоматологии на Герцена. Он был очень щедро одарен природой: играл на гитаре, пел, декламировал, играл в народном театре. В молодости его даже направляли на учебу в московскую театральную студию, но по семейным обстоятельствам поехать он не смог. Зато его коллега по сцене Анастасия Георгиевская со временем стала известной театральной и киноактрисой.
Могла стать актрисой и я: и в школе, и во Дворце пионеров увлекалась декламацией, играла в спектаклях. Например, Настю в горьковской пьесе «На дне», после которой педагоги прочили мне театральную карьеру. Но я не могла оставить маму, а моя партнерша по студии Алла Константинова поступила в ГИТИС. Там встретила и свою единственную любовь — Владимира Коренева, знаменитого Ихтиандра из фильма «Человек-амфибия». Счастливо живут уже почти полвека.
Строки из юности
Я не обижена на судьбу. Не обделена и большой любовью, и материнством, радуюсь успехам взрослого внука, в котором нахожу лучшие фамильные черты. Была одарена многолетней дружбой своих коллег по Детскому парку, привязанностью и преданностью воспитанников школы-интерната глухих, в которой проработала долгих 10 лет. До сих пор дружу с девочками из своего класса школы № 25, с Ниной и Сергеем — детьми репрессированного редактора газеты «Орловская правда» Ивана Милковского, братом и сестрой моей незабвенной подруги Светланы. Словом, есть что и о ком вспомнить. Но стихи, приходящие ко мне в бессонные ночи, сюжеты акварельных пейзажей, к которым все чаще тянется рука, навеяны, прежде всего, воспоминаниями о Детском парке, каким он был в конце 50-х – середине 60-х годов. В пору моей светлой и счастливой юности.
Записала Валентина Новошинская
Фото автора и из семейного архива Н. А. Ветровой
