История двоеженства елецкого помещика М.С. Апухтина стала, пожалуй, самым нашумевшим делом не только в Орловской губернии, но и в России – оно рассматривалось в Синоде и Сенате более ЗО лет, с 1766 по 1800 год.

Жену «возненавидел»

В 1761 году отставной поручик Михаил Степанович Апухтин женился на своей дворовой девке Татьяне Черкасовой, обвенчавшись с нею в церкви. А в 1763 году внезапно «возненавидел» жену и выдал ее за елецкого казенного кузнеца Ивана Маркина. Недовольная такой участью Татьяна обратилась с жалобой в духовную консисторию. Оттуда дело о ее венчании с кузнецом при живом муже дошло до Синода (высшего церковного органа). Рассмотрев дело, Синод решил: брак Татьяны с кузнецом расторгнуть, Татьяну признать законной женой Апухтина, а для того, чтобы он принял ее, «увещевать его, и в случае неудачи увещаний, заключить в монастырь на покаяние».

Монастырь напугал помещика, и он принял супругу обратно, но ненадолго. Вскоре Апухтин снова выгнал ее к кузнецу, хотя Татьяна была беременна.

Жалобу уважили

Несчастная женщина скиталась по городу и жила у знакомых. Она одна растила сына и жила довольно бедно. В 1774 г. она обратилась в Сенат и попросила выдать ей с сыном часть доходов от имения мужа.

Сенат нашел, что просьба ее заслуживает внимания, однако затруднился удовлетворить просьбу, потому что «указной части при живом муже выдавать не велено». При этом Татьяну признали законной женой Апухтина. Окончательное решение передали на усмотрение императрицы Екатерины II: «не уважить ли исключительные обстоятельства жалобщицы и не выдать ли ей 4­ю часть из имения мужа». Императрица согласилась. И хотя ребенок Татьяны скоро умер, часть доходов была ей все же оставлена.

Мнимый холостяк

Между тем в феврале 1772 года Апухтин женился на 14­летней дочери калужского помещика Бехтеярова Марии. Назвавшись холостым, он венчался с Марией в селе Залесном Новосильского уезда в присутствии трех елецких помещиков. Татьяна подала жалобу на своего мужа в Воронежскую духовную консисторию. Там потребовали от елецкой консистории прислать Апухтина с Бехтеяровой в Воронеж для следствия. Но все попытки заставить Апухтина ехать в Воронеж заканчивались неудачей. Он то сказывался больным, то сбегал от присланного за ним солдата. Марию Бехтеярову он скрывал у себя, говорил, что та в Москве. Так и тянулось это дело: Апухтин уклонялся от поездок, прятался, скрывался. За это время от Бехтеяровой у него появилось уже несколько детей. Более того, его молодая жена даже не знала, что Апухтин женат и находится под следствием.

Казус Апухтина

История разрешилась только после смерти Апухтина в начале 80­х годов XVIII века. Его дети были признаны незаконными и лишились всего наследства, титулов и званий. Но Мария Бехтеярова пожаловалась императрице Екатерине II. И в 1788 г. из Сената поступил на высочайшее рассмотрение императрицы очередной казус, связанный с Апухтиным. На этот раз речь шла о судьбе детей, прижитых от Бехтеяровой. Учитывая тот факт, что Мария Бехтеярова не знала о супружестве Апухтина и согласилась на брак с ним, поверив уверениям в том, что он холост, императрица решила: «…рожденных от нее в том браке детей допустить к наследству, званию и достоинству наравне с прочими его, Апухтина, детьми».

Известная фамилия

Находился ли в родстве с елецким двоеженцем известный поэт Алексей Николаевич Апухтин, родившийся в 1840 году в Болхове, доподлинно неизвестно.

Как установил орловский краевед Александр Полынкин, Апухтины – старинный орловский дворянский род, который ведет свою историю с XVI века. Апухтины служили в воеводах, дворянах московских, стряпчих, стольниках. За верную службу были пожалованы вотчинами в Карачевском, Орловском, Болховском уездах. Среди представителей рода, к которому принадлежит и поэт Апухтин, немало защитников Отечества, дослужившихся до генеральского звания. Но елецкий Апухтин нигде не упоминается. Возможно, он принадлежал к дальней ветви рода или просто был однофамильцем.

А случаи двоеженства (как и двоемужества), по свидетельству историков, были нередки в те давние времена, хотя осуждались и церковью и обществом. Но в глубинке, в отдаленных уездах, помещики чувствовали себя вполне «в своем праве» распоряжаться жизнью и судьбами крепостных, потакая своим прихотям или настроению.

Подготовила Людмила Владимирова по материалам Орловского краеведческого музея и открытым источникам