«Что это был за звон! Всего четыре средних колокола висели на колокольне, но каждый из них был, словно одушевлен, и отчетливо звонко выговаривал свою мелодию, а все вместе выплясывали удивительно озорной танец – с проходкой, притопом, ковырялочкой», – так описывал игру орловского звонаря Крестительского храма Григория Дербичева преподаватель Саратовской государственной консерватории Александр Ярешко.
Встреча тогда еще молодого ученого и музыканта-самоучки произошла в 1976 году. Александр Сергеевич путешествовал по России, собирая лучшие образцы колокольного искусства и сведения о звонарях. Он был поражен мастерством орловского музыканта, который «делая неуловимые движения руками» создавал чудесную музыку.
Сама мелодия пережила столетия, уцелела в годы гонений на церковь благодаря звонарям, из уст в уста передававшим секреты мастерства. Дербичев был учеником Ивана Сорокина, а тот учился у знаменитого Александра Смагина, завещавшего: «В звоне должен быть разговор колоколов».
Вскорости после этой встречи Григорий Дербичев умер, так и не успев посвятить во все исполнительские секреты заезжего искусствоведа. Осталась у Александра Ярешко только аудиокассета с записью орловского звона и фотография удивительного музыканта. Ее вместе с рассказом о встречах в Орле он поместил в свою книгу «Колокольные звоны России». Казалось, исчезла дербичевская колокольная мелодия и никогда над Свято-Иоанно-Крестительским храмом Орла весело и задорно не зазвучит почти плясовой напев.
Возвращение домой
Татьяна Тищенкова в начале 90-х поступила в Саратовскую консерваторию на факультет хорового дирижирования. Девушка со Смоленщины училась прилежно и даже записалась на факультатив «Колокольное искусство» к профессору, доктору искусствоведения Александру Ярешко. В углу класса, где шли занятия, стояла сваренная из железа по спецзаказу конструкция, на которой размещалось 10–12 средних и малых колоколов. Большой колокол заменял металлический лист, звук удара по нему как раз соответствовал басу главного храмового колокола. Прямо напротив консерватории был небольшой храм с колокольней, куда студентов охотно пускали. На Рождество и Пасху им разрешалось звонить всю ночь напролет, чем они охотно пользовались.
И вот, когда Татьяна училась уже на пятом курсе, на факультет пришел запрос из Орловского института искусств и культуры, где открывалась кафедра народного пения. Девушка решилась ехать.
– Ну, раз ты отправляешься в Орел, вот тебе моя книжечка. В ней рассказ про Григория Дербичева, орловского звонаря, – снаряжал в путь свою студентку Александр Сергеевич.
Преподаватель не только снабдил Татьяну записью дербичевского колокольного звона, но и проконтролировал, чтобы она выучила его наизусть.
Немного освоившись в новом городе, Татьяна пошла в Орловско-Ливенскую епархию и предложила услуги звонаря. Там посоветовали обратиться в Крестительский храм, туда, где когда-то скромно и бескорыстно служил вечности Григорий Дербичев.
В том звоне, который уносился далеко за пределы Карачевской улицы, Татьяна уловила отдаленные отголоски дербичевской мелодии. Настоятель храма, узнав, с чем пожаловала Татьяна, предложил девушке обучить звонарному мастерству ребятишек воскресной школы.
Дети знакомились с традициями колокольной игры разных областей России. Молодой педагог думала, может, ученики усвоят какую-нибудь из них. Но даже если кто-то из старательных мальчишек и начинал звонить по-другому, то рано или поздно все равно сворачивал на дербичевский напев. Будто был он вмонтирован в генетическую память орловцев.
Через некоторое время Татьяну пригласили преподавать и в воскресную школу Николо-Песковского храма. Если в Крестительском путь на колокольню пролегал по узкому извилистому ходу внутри церкви, то на Николо-Песковскую колокольню приходилось взбираться по приставной лестнице снаружи храма. Зимой ступеньки обледеневали, а тяжелая шуба стесняла движения. За своей учительницей, как муравьи по травинке, цепочкой ползли детские головки, жаждавшие разбудить веселым перезвоном спящие колокола.
Часы с боем
…Татьяна открыла дверь своей комнаты в общежитии и с удивлением увидела на пороге незнакомую женщину. Та объяснила, что взялась помочь сыну, преподавателю политехнического института. В 1999 году Венедикта Донцова включили в группу разработчиков башенных часов, которые администрация города намеревалась установить на здании «Ростелекома». Как сделать электронный блок, он вместе со специалистами заводов «Малютка» и часового уже разобрался. Дело было за малым: найти оригинальный часовой бой, на который никто не смог бы предъявить авторские права.
Татьяна встретилась с Венедиктом и предложила ему дербичевский звон. Он сразу же понравился технарям. Попытки записать перезвон настоящих колоколов к успеху не привели: мешали посторонние звуки ветра, машин. Тогда решили использовать валдайский колокольчик. Записали его звук и транспонировали на разную высоту. Потом на компьютере свели несколько записей в одну. Основная мелодия звучала красиво, но оставались сомнения: сможет ли валдайский колокольчик охватить своим звучанием целую площадь? Настоящий колокол слышен на расстоянии 17 километров, а как будет с их искусственно созданным колокольным звоном?
Испытания на местности показали, что «компьютерный» колокольчик блестяще справился со своей задачей: сочно и радостно полетел его голос над центральной площадью города.
– Эти часы нас с Венедиктом и поженили, – улыбается Татьяна. – А когда венчались в Николо-Песковской церкви, дети во все колокола звонили дербичевскую мелодию. Сейчас у нас уже двое сыновей.
Красивые башенные часы в золоченой оправе радостно отмечали для горожан каждый час, полчаса и одним коротким ударом колокола – четверть часа. Но обитателям близлежащих домов не очень-то было комфортно жить, а главное, спать под бодрящий задорный колокольный звон. И бой часов постепенно делали все тише, а в 2004 году он окончательно смолк. Тосковала по нему Татьяна. Но вот однажды шла она в родной институт, спешила, и вдруг знакомая, звонкая, почти плясовая дербичевская мелодия остановила ее. Татьяна подняла голову и увидела новенькие часы на только-только построенном корпусе института. Радостно и светло стало на душе: не пропал для орловцев исконно русский колокольный звон. Нашел своего благодарного слушателя. Под его напев оттачивают свои таланты нынешние Калинниковы, Смагины, Дербичевы Орловского института культуры.
Ирина Самарина
