Да, были, есть и будут у России люди, чья любовь к Родине, словно в пословице: в огне не горит и в воде не тонет. К ним относится уважаемая семья Евсея Артемовича и Таисии Ипполитовны Лавриненко, чья судьба отображает не только историю страны, но и послужит доблестным примером патриотизма сегодняшнему поколению.

Глава семейства 1894 года рождения, уроженец Черниговщины, из батраков. В 1908-м, не имея земли, переехал с родными в Амурскую область. Там получил путевку в жизнь, строя железнодорожную магистраль, позднее – трудился на рыбопромысле.

В 1914-м начал службу в Хабаровске, в 6-й Сибирской стрелковой артбригаде. Выучился на феерверкера. В годы Гражданской войны Евсей ушел в подполье, где подружился с легендарными товарищами А. Краснощековым и Ф. Мухиным. 24-летний бывший помощник комроты царской армии организовывал рабочие дружины и агитировал в Благовещенском гарнизоне с целью свержения эсеров А. Керенского. Под Рождество 1918-го член ВКП(б) Лавриненко, бойцы Овчинников и Неверов захватили арсенал полицейского управления Благовещенска, обезоружив отряд жандармов.

Оружие передали трудящимся бывшего Чепуринского завода, однако Гашовская банда под контролем японцев арестовала штаб подпольщиков в том же январе. Схватили 11 человек. Всех приговорили к расстрелу, продержав неделю в одиночках. За полчаса до исполнения приговора своих спасли красногвардейцы, осуществившие налет на тюрьму…

Евсей Артемович стал одним из активнейших организаторов партизанских отрядов и Крестьянской пов-

станческой армии 2-го района Амурской области до конца ликвидации интервенции и колчаковщины. В середине 1918-го он с собратьями по оружию ретировался в тайгу, где сформировал 1-й Амурский красногвардейский полк. Став его командиром, отличился в боях с белоказаками и японцами на КВЖД.

Назначался начальником школы командсостава стрелковой охраны Хабаровска с 1929-го по 1931-й год. Был награжден Почетной грамотой РВС, золотыми именными часами. Представлялся к награждению орденом Красного Знамени

7 сентября 1932 года.

В апреле 1941-го инспектора его срочно переводят комбатом во Львовскую область. Финальное письмо от отца семья получила из Белой Церкви – он погиб смертью храбрых в ходе сентябрьской катастрофы нашей армии.

Супруга Таисия была рядом с мужем с 1916 года, разделила тяготы партизанской войны с белоказаками и японцами. До 1932-го родители потеряли пять из семерых детей. Сказывались дальние переходы, отсутствие лекарств, горячей пищи, частые переезды.

Их общая гордость с Евсеем – старший сын Коля, родившийся в революционный год в Благовещенске.  В числе первых пилотов он угодил в неземной ад противостояния со зверствующими Люфтваффе в самом начале войны. Его «И-16» сбили уже над бывшей советской территорией. Летчика спас парашют, однако 10 дней и ночей Николай выбирался к своим. К тому времени мать и его семья получили на него «похоронку»…

Учитывая состояние и опыт инструктора, Лавриненко отправляют в только что организованное Махачкалинское военное авиационное училище. Рапорт за рапортом пилот почти требовал перевода в боевые части.  Получив направление в Иваново, параллельно с первопроходцами авиаэскадрильи «Нормандия» бывший инструктор усиленно готовится к грядущим боям по программе переучивания на «Яки», изучает «нутро» модернизированных «Мессеров», много общается с участниками воздушных схваток.

Сегодня не уточнишь, сколько их было всего – личных и боевых вылетов. Офицер в приказном порядке оказался на орловском направлении…

Последний бой во фронтовой судьбе Лавриненко произошел под Орлом в начале августа 1943-го, когда за его крыльями-плечами числились три личные и восемь групповых побед. На «свободной охоте» восемь истребителей его группы столкнулись с «чертовой дюжиной» немецких самолетов неизвестной новой конструкции. Оказалось, это был дебют истребительной группы «Фокке-Вульф 190», ошибочно принятых нашими за соседские тупоносые «Ла-5ФН». При рассредоточении противника Лавриненко доложил о смертоносной новинке на КП и вместе с однополчанами устремился в атаку…

В карусели перегрузок, в какофонии моторов и пальбе пушек и пулеметов в кабине в десятки раз увеличилась температура. Обливаясь потом, Николай резким маневром зашел в хвост «Фоккера» и сразил его метким залпом. Желая удостовериться в гибели врага, летчик отбросил фонарь и в тот же момент получил тяжкое ранение в левое плечо. Он остался без прикрытия, чем немедленно воспользовался один из крылатых фрицев…

Колю накрыло градом осколков снаряда, фанеры, битым крошевом фонаря и оборудования кабины. На границе потери сознания летчик продолжил бой…

После команды с КП Лавриненко вышел из боя. Как садился «слепой сокол», можно представить по кадрам фильма Л. Быкова «В бой идут одни «старики». Храбрец очнулся в Туле, в спецгоспитале для пилотов.

В плече Николая зияли три «пробоины». Началось заражение  крови. Небесному снайперу предложили ампутацию, но он уперся, заявив, что никому и нигде не нужен без руки. Божьим промыслом в госпитале был проездом московский хирург. Пораженный упрямством истребителя, его любовью к гитаре и песне «Чубчик кучерявый», врач согласился попробовать спасти его без ампутации, начав с «наркоза» – двойной дозы спирта.

После многочасовой операции авиатора завернули в гипсовую «рубаху», но в плече и груди навсегда «прописались» 18 осколков.

Сын Николая – Дима  продолжил авиадинастию, но был уволен в ходе массовых сокращений ВВС. Впоследствии командиром экипажа летал над Россией и за рубежом линиями «Аэрофлота». Родной брат героя – Геннадий Евсеевич, поведавший авторам историю семьи, уроженец Владивостока, тоже стал летчиком.

Апрель 2016 г.

Орел – Курск – Белгород – Орел

Виктор и Сергей РАССОХИНЫ,

авторы 40 книг и многих очерков о Второй мировой войне, члены Союза российских писателей и организации «Флоту – быть!»