Эта статья о градостроительстве и архитектуре Орла; о том, как и кем формируется облик нашего города, а также об особенностях и истории нескольких зданий.

Квартирный вопрос

Увы, вынесенная в заголовок этой главки проблема не решена в нашей стране до сих пор. Во времена СССР въехать в новую квартиру можно было лишь после десятилетий ожидания в очереди. Когда страна освоила капиталистические методы ведения хозяйства, процедура приобретения жилья предельно упростилась – плати деньги, покупай собственные квадратные метры и радуйся. Но по карману это далеко не всем. Кредиты, ипотека… Как следствие, квартиры люди покупают не те, какие хотелось бы, а исходя из собственной кредитоспособности.

В результате же жилые дома воспринимаются горожанами не как архитектурные объекты, а как «недвижимость», совокупность в той или иной степени доступных для вселения квартир. Никто не задается вопросом, почему тот или иной новый дом построен именно здесь, почему он имеет именно столько этажей, сколько в Орле точно таких домов уже построено и будет построено впоследствии…

Столь же утилитарно воспринимаются и нежилые объекты. Людей интересует не архитектурный облик, а прикладное значение.

Объектом внимания «широкой общественности» градостроительство становится лишь в тех случаях, когда то или иное строение оказывается в центре скандала. (Вспомним историю со сносом злополучных руин здания по адресу ул. Гостиная, 1 или несколько громких дел о незаконной «оккупации» коммерческими объектами муниципальных земель.)

Новые жилые многоэтажные дома, хотя и стали намного привлекательнее и наряднее безликих типовых девятиэтажек и хрущевок, пожалуй, не слишком интересны с точки зрения высокого зодчества. Зато в последние десятилетия в Орле появилось несколько самобытных нежилых зданий: деньгохранилище, казначейство, ТК «МегаГРИНН» и, наконец, Фундаментальная библиотека ОГУ.

Они могут нравиться, могут не нравиться, но, безусловно, они ПРОИЗВОДЯТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, обращают на себя внимание своей необычностью, индивидуальностью.

Знает ли кто­нибудь, как и почему эти архитектурные объекты появились именно там, где появились?

От зодчества к архитектуре

…Удивительное противоречие: сразу после войны, когда почти всю европейскую часть СССР нужно было восстанавливать из руин, и при этом каждая копейка была на счету, архитектурному облику возрожденных городов придавалось большое значение.

Орел в этом отношении довольно типичен. Фашисты перед отступлением не только взорвали важнейшие объекты инфраструктуры, но и уничтожили сотни обычных жилых домов.

Первым послевоенным главным архитектором нашего города был назначен Борис Владимирович Антипов. Именно под его руководством был принят план восстановления и реконструкции Орла.

Да, на окраинах областного центра строили примитивные бараки – многие люди остались без крыши над головой, и следовало как можно скорее предоставить им жилище. Но исторический центр застраивался капитально. Довоенной (а то и дореволюционной) постройки здания, имеющие архитектурную ценность, бережно восстанавливались (например, здание, которое ныне занимает театр «Свободное пространство», торговые ряды или «терем» управления ЦБ). На главных улицах строились новые самобытные многоэтажки, монументальный внешний вид которых был призван подчеркнуть величие победы нашего народа над фашизмом.

Появилось здание Главпочтамта и новый архитектурный ансамбль железнодорожного вокзала, кинотеатр «Победа» и гостиница «Орел», Дом Советов и Дом книги… Страна не жалела денег на строительство.

Объекты ПВО

Не буду повторять многочисленные исследования краеведов и пересказывать историю тех или иных известных орловских зданий. Просто поделюсь небольшим личным открытием. Я живу неподалеку от улицы Октябрьской, чуть ли не ежедневно преодолеваю ее практически всю. С детства мое внимание привлекал необычный дом на перекрестке Октябрьской и Красноармейской. (Его точный адрес – Октябрьская, 50.) Довольно невзрачный трехэтажный жилой дом. Его можно было бы назвать «ничем не примечательным», если бы не удивительная «изю­минка» – двухэтажная башня на углу строения. Нижний этаж башни – капитальный, с окнами и выходом на крышу, а верхний – ажурный: по три сквозных проема в полную высоту этажа с каждой стороны.

Это интриговало! Я ломал голову, пытаясь представить, кто же тот счастливец, которому дозволено коротать летние вечера на этой уютной крытой площадке?

Не так давно я выяснил, что построен этот дом был в 1956 году. Ну, и заодно, перемещаясь по Орлу, начал целенаправленно искать аналогичные башенки на крышах других угловых послевоенных зданий. Оказалось, их не так мало. Гостиница «Орел» (строилась с 1950 по 1955 гг. включительно), угловое здание на перекрестке Московской и Новосильского переулка (на первом этаже – детская библиотека им. Пришвина, точный адрес – Московская, 28, сдано в эксплуатацию в 1956 году), дом на перекрестке Комсомольской и Карачевского переулка (Ул. Комсомольская, 187, построен в 1953 году).

Это – так, навскидку. Интересно другое. История 187­го дома на ул. Комсомольской пролила свет на предназначение всех этих загадочных «кукольных» башенок.

Здание было спроектировано Игорем Анатольевичем Ивановым, с 1951 по 1955 год занимающим пост главного архитектора Орелоблпроекта. В 1951 году проект «187­го» дома рассматривала архитектурная комиссия. Ротонду рекомендовали убрать (явные архитектурные излишества в эти годы уже не приветствовались), однако Иванову этот элемент удалось отстоять «как въездной акцент для приезжающих в город с юго­западной стороны и объект МПВО».

Что же это за загадочное «МПВО»?

В предвоенные годы средства противовоздушной обороны, которыми располагали «профильные» войска Красной армии, были весьма несовершенны. Поэтому 4 октября 1932 года Советом народных комиссаров было принято «Положение о противовоздушной обороне СССР», в числе прочего предписывающее создать «на местах» подразделения МПВО – местной противовоздушной обороны. Одной из задач этих подразделений было именно наблюдение за дальними «подлетами» к городу и, в случае обнаружения в небе вражеских самолетов, оперативное оповещение граждан о налете. Проще говоря, дежурный группы самозащиты или наблюдатель участковой команды МПВО должен был подать сигнал при помощи ручной механической сирены.

Именно после этого в проектах зданий, расположенных в стратегически выгодных точках, и начали появляться башенки­ротонды, имеющие вполне утилитарное назначение: они должны были стать удобными и относительно комфортными наблюдательными пунктами для дозорных МПВО!

Что, где, когда

О механизмах капитальной застройки нашего города мне поведала начальник отдела градостроительного землепользования управления градостроительства администрации Орла Мария Родштейн.

Итак, основополагающим градостроительным документом является перспективный Генеральный план, определяющий, что именно и где должно появиться в ближайшие 25 лет. Разрабатывают его серьезные проектные организации, контракт заключается с победителем тендера.

В настоящее время Орел развивается в соответствии с Генпланом, утвержденным Городским советом 30 ноября 2017 года. Спроектирован он был питерским научно­проектным институтом пространственного планирования «ЭНКО».

Нетрудно подсчитать, что Орлу предопределено архитектурное и инфраструктурное будущее вплоть до 2042 года.

Впрочем, Генплан – не догма, а руководство к действию. Документ достаточно «пластичный», и при достаточных к тому основаниях в него можно вносить изменения.

Оккупант

Образ «лишнего человека» эксплуатировался русской литературой весь XIX век: Чацкий, Онегин, Печорин… Писатели «исследовали» людей одаренных и передовых, но невостребованных социумом – несвое­временных и, что греха таить, бесполезных.

Уроки литературы на эту тему вспоминаются всякий раз, когда в поле моего зрения оказывается одно из самых примечательных и монументальных строений Орла – здание Фундаментальной библиотеки на Каменской площади.

Почему? Во­первых, оно – при всей его внешней привлекательности – оставляет ощущение «нездешности», чужеродности, как окружающему пространству, так и нашему провинциальному городу в целом. Наверное, столь же «органично» на этом месте смотрелась бы египетская пирамида. Во­вторых, архитектура этого здания производит неоднозначное впечатление. Вроде, красивое строение, по­настоящему красивое… Но есть в нем какая­то недосказанность, как будто из хорошей книги вырвано несколько последних страниц.

Продолжение – в следующем номере.

Константин Андреев