Орловская свободная гладь — известный всему миру стиль вышивки. А родился он в нашем городе. Об этом рассказывает мастер декоративно-прикладного творчества, педагог дополнительного образования техникума технологии и предпринимательства им. Русанова Надежда Довгаль.

Свобода творчества

– Я не совсем согласна с названием «орловская свободная гладь». У глади — ровные, гладкие стежки и только. В нашем же стиле используются самые разнообразные: не только гладь, но крестик и шов «вприкреп», и рококо. Так вышивка получается объемной, разнообразной, реалистичной. Когда-­то, в 80­х, наш педагогический институт дружил с мичиганским университетом. Приезжала делегация во главе с профессором Джозефом Вейн де Болтом. Он назвал нашу технику «живопись нитками». Это название мне лично нравится гораздо больше, – рассказывает Надежда Довгаль.

Гладь потому и свободная, что в этом стиле нет жестких границ. Для создания вышивки можно использовать полет фантазии по полной: стежки всех видов, разные фактуры и материалы для ниток, даже леску.

– Моя подруга из Севастополя увлеклась этим стилем. Она его продолжает модифицировать по-­своему: сначала вышивает фон, накладывает на него прозрачную ткань, а потом вышивает часть картины сверху уже по ней. Получается очень интересный эффект. Любая мастерица может придумать что­-то свое, – говорит моя собеседница.

Если набрать в строке поиска «орловская свободная гладь», то выйдут материалы про мастериц из разных уголков России. Именно под этим названием, прославившем наш город, стиль вышивки картин стал известен.

Отходы производства

А создала его в 70-­х Анна Семеновна Колупаева, преподаватель учебного заведения, в котором сейчас работает Надежда Довгаль. Тогда оно называлось Орловским ремесленным училищем.

Там, в частности, готовили работников для трикотажной промышленности. В Орле на «Гамме» раньше делали не только чулочно­носочную продукцию, но и кофточки, блузки, детские вещи. Когда машина вяжет вещь, на бобинах с нитками бывают обрывы или нитки могут путаться. Часть их идет в отходы. Как-­то Анне Семеновне подарили большой пакет таких ниток.

Для вышивальщицы это настоящее богатство! Сначала она вышивала классической гладью, когда иллюзия объема создавалась с помощью света и тени на самом рисунке. А потом решила придать объем рисунку с помощью разных стежков, приемов вышивания, фактур ниток. Так постепенно появился новый стиль вышивки.

– Я поступила в училище на отделение мужской одежды в 1977 году. Мне посчастливилось заниматься у самой Анны Семеновны. В училище весь актовый зал был увешан ее вышитыми картинами. Я, конечно же, записалась к ней на дополнительные занятия по вышивке, – улыбается Надежда.

Подарок Косыгину

Со своими вышитыми картинами ученицы Анны Колупаевой были постоянными участниками выставок на ВДНХ в павильоне профтехобразования. Картины для этого вышивали огромные — по полтора метра.

У Анны Семеновны была удивительная серия «12 месяцев» – 12 картин природы в разные месяцы года. На ВДНХ эта серия украшала большой кинозал. Как потом рассказывали гиды, многие иностранцы просто не могли поверить, что такое можно вышить руками. Поэтому одну из картин не стали закреплять — можно было отогнуть край и увидеть, что это действительно вышивка.

Сейчас картины Анны Колупаевой разбрелись по всему бывшему СССР и по миру. Они есть в США, Болгарии, Германии, Франции.

– Картина «Тургеневский бережок», которую я вышила, когда еще была студенткой, долго висела в Орловском краеведческом музее. Пять работ нашего кружка были подарены детской больнице сердечно­сосудистой хирургии в Москве. Неизвестно, где они теперь. Картину «Соловецкий монастырь» приобрел музей монастыря, сейчас она там. На ВДНХ мы получили в общей сложности две золотые медали, 11 серебряных, 10 бронзовых. Между прочим, моя работа была подарена на 75-­летие председателю Совета министров Косыгину. Потом директор училища рассказывал, как в кабинет к нему пришли трое мужчин в штатском, принесли подарки от Косыгина: благодарственное письмо и пять больших коробок конфет — фирменных, в виде фигурок, редкость тогда. Было по-­человечески очень приятно. Сейчас картины уходят без ответа, – говорит Надежда.

Дуб для сына

В 1985 году Анна Семеновна окончательно ушла на пенсию. Сейчас она живет с дочерью в Израиле. Ей 94 и она продолжает вышивать.

А кружок вышивания полностью перешел к Надежде Довгаль.

– Ко мне ходят не только ребята, которые учатся на швейных специальностях, но и будущие повара, и строители. Профессии­-то это все равно творческие. Конечно, заинтересованность у студентов с годами падает, – размышляет моя собеседница.

Сама она картины продает редко. Для нее они как дети.

– Ты ее создал, выстрадал, выболел — тяжело после этого с ней расставаться. Бывает, западет сюжет в душу — и вышивка идет­-идет сама собой. Можно целую ночь просидеть и не заметить, как время прошло. А бывает вроде бы и хорош

Больше всего она любит вышивать пейзажи. Хотя студенты больше предпочитают животных.

– В Орле, оказывается, есть общество любителей ежей — они у нас приобрели картину. Я же, когда вышиваю природу, будто отдыхаю. Даже если на картине буря. Это ведь от жизненного этапа зависит. Иногда вышиваешь гладь реки и лес, а иногда — одинокую березку. У меня есть любимая работа — на картине я вышила дубовую рощу. Люблю дубы за их силу, мощь. Эта картина вышивалась, когда мой сын был совсем маленьким. Вышивала, а он топтался рядом в кроватке, – улыбается Надежда.

Елена Маслова

Фото из архива героини