Самый популярный автор Серебряного века, родоначальник русского экспрессионизма Леонид Николаевич Андреев во многих своих произведениях запечатлел образ родного города. Старинные улицы бывшей Пушкарной слободы дали писателю богатый и самобытный материал для творчества. Можно сказать, что Леонид Андреев вырос среди своих будущих героев.
Место Данковых
На самом краю бывшей Пушкарной слободы (приблизительно на пересечении современных улиц 2-й Пушкарной и Садово-Пушкарной) в начале ХХ века стоял полуразвалившийся дом коллежского секретаря Данкова. Много лет назад, работая в областном архиве, старший научный сотрудник Государственного литературного музея И.С. Тургенева Лидия Валентиновна Иванова обнаружила проект на постройку этого дома. Домик был небольшой, деревянный, но садовый участок доходил практически до самой реки. Судя по плану, «место Данковых» располагалось не так уж далеко от усадьбы Андреевых.
Довольно часто вечерами, когда Пушкарная уже засыпала, патриархальную тишину старых улиц нарушали пьяные песни.
– У Данкова гуляют, – приподнимал голову какой-нибудь пушкарь, спавший на крыльце в холодке. – Опять, гляди, оберут кого. Ну и народец!
С этим утешительным замечанием пушкарь отходил ко сну.
«Был слух, что лет десять тому назад у Данкова кого-то ограбили и даже убили. Но были ли то сплетни, навеянные загадочностью безмолвного домика, или правда, доподлинно не знал никто, хотя Данков, действительно, был под судом» (Л. Андреев «Буяниха»).
Героиней андреевского рассказа «Буяниха» стала одна из обитательниц «данковского притона», над которой потешалась вся Пушкарная: «Босоногие ребята кричали и плясали вокруг Буянихи, а мужчины бросали насмешливые замечания, едкие и колючие, как терновники». И только соседский мальчик Коля жалел бедную женщину. Он пересказывал ей сказки и книги, которые читал сам. Общение с Колей перевернуло душу Буянихи и открыло для нее новую, неведомую жизнь. Возможно, что этим мальчиком был сам Леонид Андреев, который очень близко воспринимал чужую боль и каждый вечер перед сном молился Богу о спасении души батюшки, матушки и «девок Маевских».
У известной Акулины
В рассказе «Алеша-дурачок» гимназист начальных классов, в котором мы легко узнаем самого автора, впервые встречается с несправедливостью и становится на защиту местного юродивого, живущего из милости «у известной всей Пушкарной Акулины, которая посылает его собирать копеечки…».
Орловскому краеведу кандидату филологических наук Елене Николаевне Ашихминой удалось выяснить, что на 2-й Пушкарной, действительно, жила некая Акулина Петровна Треплова со своим мужем Никитой Даниловичем. Эта семейная пара была настолько яркой и своеобразной, что писатель решил оставить героям их подлинные имена и фамилию.
В детские годы Андреев был убежден «что нет на свете более носатой, более высокой, более сильной, более страшной и громогласной женщины, чем Акулина». И когда «по каким-либо обстоятельствам» нужно было представить в своем воображении ведьму, маленький Леонид «удовлетворялся представлением Акулины, останавливаясь перед одним лишь вопросом: каково же должно быть помело, на котором она летает?». Супруг же Акулины, господин Треплов, будучи «по профессии более алкоголик, чем штукатур», решил «ремонтировать свой замок, с каковой целью поочередно вынимал каждую стенку и вставлял хворостиновую. Но так как различные сложные обязанности, связанные с его профессиями, не позволяли отдавать ему много времени этому занятию, то домишко по целым неделям стоял без одной какой-нибудь стены».
Этот дом (ул. 2-я Пушкарная, 35) сохранился, но в настоящее время в нем никто не живет и он представляет собой довольно плачевное зрелище. Входная дверь все так же относится «к категории тех дверей, которые Митрофанушка называл «прилагательными»», а покосившаяся набок крыша и сейчас напоминает «надетую набекрень фуражку». Из-за этой крыши пушкари и прозвали дом Трепловых «кадетским
корпусом».
Бляха № 32
Колоритные фигуры местных жителей часто служили прототипами для героев рассказов Леонида Андреева. Одной из таких фигур стал унтер-офицер Ерофей Васильевич Лясковский (Лесковский), проживавший со своей семьей по соседству с Андреевыми. В рассказе «Баргамот и Гараська» автор дает описание их жилища: «Маленькая, покосившаяся хибарка <…> с трудом вмещала его грузное тело, трясясь от дряхлости и страха за свое существование, когда Баргамот ворочался». Ерофей Васильевич, как и главный герой рассказа, получивший прозвище Баргамот, «составлял на полицейском горизонте видную фигуру и держал в страхе не только местных дебоширов, но и публику подостойнее.
В областном архиве хранится отчет городового «бляха № 32» Е.В. Лясковского об осмотре лавок и питейных заведений, расположенных на его участке. Владельцем нескольких таких питейных заведений в Орле был купец 2-й гильдии Григорий Николаевич Ильманин. Жил он в своем доме на улице Дальней Посадской (ныне ул. Панчука, 64). К дому был пристроен магазин с бакалейными товарами. Здесь же продавали и спиртные напитки, что делало заведение постоянным объектом наблюдений местного городового. Да и встреча главных героев андреевского рассказа «Баргамот и Гараська», вероятнее всего, произошла именно здесь.
В списке орловских купцов 2-й гильдии за 1891 год значатся: Ильманин Григорий Николаевич – 44 года, его жена Мария Федоровна и дочери Александра, Анна и Евдокия – младшая дочь купца, которая считалась местной красавицей. Не исключено, что юный Андреев тоже был ею увлечен. Пушкари всегда стояли «за своих девок горой» и чужих к ним близко не подпускали. В рассказе «На реке» автор так описывает дикие нравы Пушкарной слободы: «<…> в третьем году у одного телеграфиста гитару на кусочки разломали, а самого чуть струной не удавили». Да и главного героя тоже сильно избили за «ильманинскую Дашу, и он две недели пролежал в больнице».
Рассказы Андреева, написанные на основе детских и юношеских впечатлений, принесли начинающему писателю известность. А годы, проведенные в Орле, оставили неизгладимый след в душе Леонида Николаевича и дали огромный запас тем, сюжетов и характеров для его последующего творчества.
Надежда Деулина, научный сотрудник Дома Л. Андреева
