Миски, бочонки, солонки и перечницы, пасхальные наборы и подсвечники – разнообразная кухонная утварь из натурального дерева, да еще и выполненная вручную, кажется настоящим произведением искусства. Орловец Сергей Малиновский изготавливает ее сам, в одиночку, но свое дело чем-то исключительным не считает.

Обычное увлечение

Мое знакомство с Сергеем Малиновским началось с преподнесенного мне подарка – полулитрового дубового бочонка для меда и кухонного молоточка.

С первого взгляда поверить в то, что вещи это не сувенирные, было невозможно.

Со второго – желание познакомиться с мастером лично стало непреодолимым.

– Какое же это искусство, это обыкновенное токарное ремесло. В этом нет ничего особенного, – искренне удивился Сергей Борисович моему звонку.

Однако же на деле рассказать есть о чем.

Сергею Малиновскому 61 один год, и токарному мастерству он обучился еще в школе.

Выйдя на пенсию, он своими руками собрал в сарае рядом со своим домом токарный станок и занялся изготовлением вещей, которыми хочется прежде всего любоваться, а уже после искать им практическое применение.

– Я всю жизнь проработал сварщиком, для меня привычна работа, требующая определенной нагрузки и сосредоточения. Мне не хотелось сидеть без дела, став пенсионером, вот и вспомнил о давнем навыке и увлечении, – рассказывает он.

В целом процесс изготовления каждой вещи занимает у Сергея Малиновского несколько месяцев.

– Вырезать, например, бочонок, это пара часов, но перед тем нужно еще собрать древесину, просушить ее, обработать, – говорит мастер. – В холодное время года с этим, конечно, сложнее.

Помимо кухонной утвари, мужчина делает и мебель, те же табуреты, без которых в хозяйстве часто не обойтись.

– У меня маленький внук, сделал для него лошадку. Теперь радуюсь, когда вижу, как он на ней качается. Жена любит деревянные подсвечники, солонки, перечницы, – продолжает Сергей Малиновский. – Я не знаю, есть ли у этих предметов душа. Кто­то говорит, что да, что в вещах, сделанных вручную, чувствуется нечто особенное. Я такого никогда не ощущал и не думал об этом. Но двух одинаковых изделий быть точно не может. Казалось бы, один станок, определенный диаметр, но нет. Обычно я работаю с дубом, осиной, ракитой. Разные породы дерева, разный настрой, и вещи становятся абсолютно не похожими друг на друга. Технически делаешь одно и то же, но не можешь повторить.

Принцип мастера

Больше, чем сами произведения токарного искусства, выходящие из рук Сергея Малиновского, поражает только его скромность. Он в самом деле не видит ничего исключительного, к примеру, в резной ручке поварской ложки, выполненной в форме лошадиной головы. Гораздо больше он удивляется восторгу людей, в чьих домах изготовленные им изделия находят свое место.

– Я не люблю сидеть без дела и стараюсь никогда не тратить время попусту, – рассказывает он. – Если могу, значит, делаю. Например, когда­то мы втроем построили свой дом: я, моя жена и сын. Знакомые поначалу даже не верили в то, что это возможно, но если ты знаешь, как, почему не сделать самому? Подходя к станку, я руководствуюсь одним принципом: то, что у меня получится, должно приносить пользу и радость. Мне хочется, чтобы человеку было приятно брать в руки миску из ясеня или дубовую ступку. Да, смотреть на вещь, которая кажется симпатичной, приятно, но гораздо лучше пользоваться ею постоянно, каждый день брать в руки и получать при этом положительные эмоции.

Возможности маленькой домашней мастерской Сергея Малиновского, конечно же, не безграничны. Например, он не изготавливает посуду диаметром больше 26 см и не делает разделочные доски, но от этого его изделия становятся только ценнее.

– Если говорить о том же станке, его, конечно, можно купить. Да, недешево, но они есть в продаже, и если задаться целью, все будет. Однако для меня важно сделать именно самому, – поясняет он. – Станок, резцы, впоследствии то, что я изготовлю с помощью этого станка – только так это будет по­настоящему моим увлечением.

Мне, как человеку далекому от создания чего­либо своими руками, показалось удивительным, что Сергею Малиновскому абсолютно не жаль расставаться с изготовленными им вещами.

– Я ведь для того и делаю их, чтобы они радовали других людей, – говорит он. – Мне важно иметь дело по душе, но настоящее дело должно приносить удовольствие не только тому, кто им занимается. Есть вещи, сделанные специально для моих близких и только для них, есть те, что я дарю, и они уходят к другим людям. Я знаю, что всегда могу сделать еще, и это будет как­то по­новому. Если при этом такой же мой бочонок или подсвечник помогут кому­то улыбнуться или украсят полку на чьей­то кухне, я буду рад. Для этого вовсе не обязательно видеть или знать человека. Я знаю, что так будет, потому что мне этого хочется.

Анастасия Извекова