Сегодня мы вспомним о Николае Конраде – знаменитом советском востоковеде, академике АН СССР. Часть его жизни неразрывно связана с Орлом.
13 марта 1891 г. семья Конрадов, проживающая в Риге, в кругу друзей-служащих железной дороги отметила важное событие – рождение сына Николая. После окончания местной гимназии юноша оставляет Ригу, чтобы поступить в Петербургский университет на китайско-японское отделение восточного факультета.
Шел 1912 год, судьбоносный для будущего востоковеда. Конрад успешно экзаменуется как в Петербургском университете, так и на японском отделении Практической восточной академии. В результате Николая командируют в Японию – землю столь заманчивой Родины Хризантем, пугающей своей многовековой самоизоляцией.
В ходе поездки по живописным местам и весьма бедным префектурам родилась и вышла в свет стартовая работа Конрада «Современная начальная школа в Японии» (1913 г.).
По протекции Русско-японского общества он систематически посещает Корею и Японию, неоднократно – Китай, знакомится с местным укладом жизни, бытом, наследием буддизма и синтоизма. А главное, Николай проводил много времени в беседах с современниками и «живыми сокровищами» – носителями фольклора и традиций воинственных и трудолюбивых народов Юго-Восточной Азии. Все это способствовало расширению границ миропонимания Конрада, вследствие чего ему присуждается степень магистра азиатской филологии.
В горестные 1917–1918-е годы Николай Иосифович глубоко переживает смуту, тяжко болеет. По морозам и слякоти зимы 1918-го он переезжает в Орел, по месту жительства родителей, осевших здесь с 1915 года.
При закладке фундамента Орловского пединститута Конраду пришлось решать массу организационно-материальных задач. Сказывались нехватка кадров и финансов, оборудования и книг. Нашим современникам, привыкшим к стремительности интернета, может показаться смешным, что Конрад курсировал между Орлом и Москвой по вопросам обеспечения «храма науки», вплоть до карандашей и гвоздей. Ему удалось разыскать и привлечь на орловскую «ниву» многих великолепных единомышленников.
Ведя курс истории культуры и философии, Николай Иосифович продолжал интенсивно заниматься научными изысканиями и переводами восточной классики. Так, в вышедших в Орле «Записках Орловского государственного университета» (1921 г.) представлялся труд мудреца Камо-Тёмэя «Записки из кельи» в искусном переводе Конрада.
В следующем году Николай Иосифович покидает Орел по ряду профессиональных и личных причин. Однако позже он часто посещал вторую родину, навещал родню матери, выступал перед повзрослевшими учениками.
Прибыв в суету революционной разрухи и «мировых» речей в Петроград, молодой ученый возглавил кафедру японского языка.
«Я впервые услышала его голос в 1928 г., в стенах аудитории Восточного отделения Историко-филологического факультета, – вспоминает своего учителя кандидат исторических наук Ф. Тодер. – Николая Иосифовича окружали мы – недавние школьники, слыхом не слыхавшие о таком предмете, как история, знавшие лишь о «борьбе классов» и о том, что надо искоренять в себе все «буржуазные предрассудки».
Крепко связанный с аудиторией, Конрад уделял большое личное внимание безграмотным студентам, севшим за парты после демобилизации из армии и с флота, по направлению партячеек фабрик и заводов. В Ленинграде Николай Иосифович защитил ученую степень доктора филологических наук по специальности «Японский язык и литература», закрепив за собой звание первопроходца в истории русского японоведения.
Последующие годы жизни видного ученого, как и всей выпотрошенной страны, омрачены периодом репрессий, борьбой с несуществовавшим «вражьем».
В 1938 году Конрада арестовали, накинув ему «железную маску» на три года. Кроме него суровый удар судьбы и сталинской опричнины примут на себя авторитетнейшие люди науки – Ландау, Фок, Вавилов, Королев, Кондратюк, Лангемак, Калинин, Поликарпов и другие мученики «культовой эпохи», «зацепившей прицепом» тех же Солженицына, Лихачева, Сахарова, Бродского и других.
В этих тисках член-корреспондент Академии наук СССР Николай Иосифович Конрад с головой уходит в иероглифические лабиринты манускриптов и собственных мыслей.
В диапазон его интересов входили японоведение и история, театр и синология, лингвистика и философия, переводы, краеведение и литературоведение, становление и воспитание «конрадовской» школы учеников. В продолжение труда «Японская литература в образцах и очерках» (1927 г.), а также «Японский театр» (1929 г.) появляется новаторская работа «Синтаксис японского национального литературного языка», изданная в Москве в 1937 году.
В годы Великой Отечественной, после обострения отношений между СССР и Японией, Конрад по-своему пытался примирить державы, опубликовав цикл статей о дружбе А. Чехова и В. Белинского с японскими писателями. Позже найдут читателя работы «О национальном языке в Китае и Японии», «О перспективах развития советского языкознания», «Толстой в Японии»; издается двухтомный словарь под его редакцией, состоявший из 100 тысяч слов.
Помимо написания цикла статей о театрах Кабуки и Ноо, драме «Йокёку», Конрад участвовал в создании 10-томной «Всемирной истории», вел обширную международную переписку.
Золотым венцом его колоссальных трудов является интереснейший однотомник «Запад и Восток» с идеей общности развития человечества.
Особняком, как предмет более детального исследования, стоят заслуги Конрада в области издания академической серии «Литературные памятники»…
Николай Иосифович ушел от нас 30 сентября 1970 года в Москве. Но цель и смысл его жизни и творческо-подвижнической деятельности бессмертны. На гражданской панихиде присутствовали лучшие умы страны, среди которых были академики Дмитрий Лихачев и Виктор Жирмунский, иностранные ученые из многих стран, поседевшие ученики и студентки первых выпусков знаменитого востоковеда.
Справка Википедии:
Родился в Риге, по другим данным, – в деревне Жуковка Орловской губернии в зажиточной семье. Отец Конрада, латышский немец, был инженером-железнодорожником, мать – дочерью священника из Орловской губернии.
Виктор и Сергей Рассохины, члены Союза российских писателей
