Без малого три десятка лет Орловский муниципальный драматический театр «Русский стиль» им. М.М. Бахтина остается по-настоящему уникальным культурным явлением. Художественный руководитель «Русского стиля», заслуженный артист РФ Валерий Симоненко рассказал, как и чем живет театр в столь непростое для всей страны время.

– Валерий Иванович, насколько сильно пандемия и сопряженные с ней ограничения повлияли на театр?

– В плане творчества театр живет насыщенной полноценной жизнью. Мы готовим и представляем премьеры, идет большая актерская учеба. В театр пришли молодые талантливы артисты, отлично влившиеся в коллектив. Я бы сказал, что у нас в целом очень гармоничный и весьма удачно созданный коллектив. Мы с пониманием относимся к сложившейся ситуации и в заданных обстоятельствами рамках стараемся делать максимум возможного. Что касается финансовой стороны вопроса, то, конечно же, пандемия на театре отразилась. Несмотря на то, что билеты расходятся моментально, от дополнительной материальной помощи мы бы не отказались. Театр никогда не просил о ней, но мы были бы очень ей рады, ведь техническую сторону вопроса никто не отменял.

– «Русский стиль» уже представил первую премьеру сезона. Расскажите, пожалуйста, о планах на будущее.

– Да, первой премьерой этого сезона стал ироничный детектив «Идеальная жертва» (16+) по мотивам пьесы «Не такой, как все» А. Слаповского. Сейчас мы готовим новогоднюю сказку и постановку для взрослых. Это будет «Скамейка» по пьесе А. Гельмана (16+). На весну нами запланирована еще одна большая работа, мы представим зрителям спектакль «Дети Ванюшина» по пьесе С. Найденова (16+).

– Вы назвали бы первую премьеру текущего сезона успешной?

– Убежден, что объективную оценку любому спектаклю может дать только зритель. «Идеальная жертва» – это история о том, как в самый неожиданный момент между двумя совершенно разными людьми рождается любовь. Рождается из предательства, гнева, мести и прочих не самых приятных «исходных данных». Тем не менее у человека есть лишь два чувства, которые он не может побороть и забыть, это любовь и стыд. И любовь – это чувство, неподвластное даже Богу, ведь Бог и есть любовь. Не только наши орловские зрители, но и гости из других регионов и даже стран отозвались об этом спектакле, как о весьма впечатляющем, глубоком и философском, оставившем след в душе и заставившем задуматься. А значит, получилось именно то, что нам хотелось.

– Вы создаете яркий, по­настоящему глубокий репертуар, рассчитанный в первую очередь на разносторонних, думающих и непрестанно ищущих большего в духовном плане людей. Это трудно?

– Не сказал бы, что легко. Уже 28 лет я ставлю в этом театре самые разные спектакли, работаю с разными жанрами, и с одной стороны, да, это колоссальный труд. С другой, – я хорошо понимаю, что я делаю, для кого и зачем.

– Валерий Иванович, на фоне пандемии коронавируса стало популярным мнение о том, что зрителю нужен веселый и легкий театр, преимущественно развлекательные постановки. Вы с этим согласны?

– И да и нет. Безусловно, люди хотят отвлечься, ведь в жизни, особенно сейчас, слишком много тягот. При этом для развлечения все же предназначены цирк и эстрада, но не театр. Конечно же, комедии нужны и важны, театр без них не может! Однако театр – это прежде всего искусство элитарное. Русский театр всегда был той самой кафедрой, с которой звучали новые, нужные мысли, и терять такой театр я не согласен.

– По вашим наблюдениям, изменился ли театр за то время, что вы ему служите? Изменились ли зрители?

– Однозначно, да. Советская власть пыталась сделать театр искусством массовым, и до определенной степени это даже удалось. Однако сегодня у нас совсем другая молодежь, живущая иной, не всегда понятной старшему поколению жизнью и руководствующаяся подчас недоступными нам идеалами. Конечно же, театр переживает сейчас не самое простое время, но я категорически отказываюсь соглашаться с утверждением о том, что театр умирает. Театр существовал тысячелетиями, и он будет жить дальше. У нас есть мощная актерская школа, есть хорошие думающие, талантливые режиссеры. Скорее, я сказал бы, что сегодня театр перерождается, и самой природой задумано так, что процесс рождения является болезненным.

– Так какой же театр нужен зрителю сегодня?

– Момент в том, что в пандемию театр оказался отлучен от зрителей, а зрители от театра. Люди элементарно начинают привыкать жить без этого. И в то же время ограничения, которые мы вынуждены соблюдать, во всех нас обостряют потребность в нормальных, здоровых человеческих взаимоотношениях. В семейных отношениях, пусть не всегда простых, но необходимых в качестве основы самой жизни и государства. Да, за последние десятилетия жизнь очень поменялась, возникли разные, иной раз не совсем понятные зрителю или откровенно эпатажные театры. У людей появилась возможность посещать театры за рубежом. Вероятно, тут каждому свое. Но я точно знаю, что если зритель захочет в театре исключительно развлекаться, а театр пойдет за зрителем, однажды мы окажемся в тупике. Иной раз лучше потерпеть, дождаться своего зрителя. Если попытаться сравнить зарубежный театр с русским, ничего не выйдет в принципе, потому что зарубежный театр другой. Более формальный, более жесткий. В то время как русский театр – это человеческие чувства, сердце, душа. Вся эта ситуация с коронавирусом в глобальном смысле показывает, кто есть кто на самом деле, ставит перед всеми нами целый ряд сложнейших вопросов, и мне кажется, что по­настоящему осмыслять происходящее люди еще даже не начали. Однако мы совершенно точно не намерены опускать руки. Мы и дальше будем настаивать на глубоком национальном русском театре и делать все, что в наших силах, для того, чтобы он жил.

Анастасия Извекова