Борис Константинович Зайцев родился 10 февраля 1881 г. в Орле. Он один из последних представителей серебряного века русской литературы. Его жизнь тесно переплетается с жизнью еще одного выдающегося писателя двадцатого века – Ивана Алексеевича Бунина.
Бунин и Зайцев. Два известных имени, два друга, судьбы которых тесно переплелись. Оба воспевали в своих произведениях русский народ, русскую природу и Россию.
Где и когда познакомились И. Бунин и Б. Зайцев? Борис Константинович в своей книге воспоминаний «Москва» пишет: «Можно ошибиться в годе, когда встретились. Но не ошибешься в том, что была зима. Неопалимовский переулок, звезды на ночном небе… Яркий свет, тепло, запах шуб в передней профессора Р. В столовой молодежь — не то художники, не то студенты, не то поэты. Под рулады баритона из гостиной впервые увидел я Бунина. Он сидел за стаканом чая, под ярким светом, в сюртуке, треугольных воротничках, с бородкой.
Встретились мы будто бы случайно. Но, принадлежа к одному кругу, занимаясь одним делом, не могли и далее не встречаться. Виделись у Леонида Андреева, Телешова, Сергея Глаголя. А там Литературный кружок, ресторан «Прага»…».
«Под знаком поэзии и литературы входил он в мою жизнь: с этой стороны и остался в памяти. Всегда в нем было обаяние художника – не могло это не действовать. Он был старше, опытнее и сильнее».
На одном из литературных вечеров в доме Бориса Константиновича встретил Бунин тихую барышню «с леонардовскими глазами», из старинной дворянской семьи.
«Вера Николаевна Муромцева жила у родителей в Скатертном, училась на курсах, вела жизнь степенную и просвещенную. С женой моей была в давнишних добрых отношениях. В ней была складка основательности и усердия – не появись на перекрестке Иван Бунин, вышел бы, может быть, из нее ученыйисследователь. Но Иван появился. Было ему тогда 36 лет – изящный, худенький, с острой бородкой, боковым пробором, читал у нас стихи свои и зачитал Веру. Она стихов не писала, литературнобогемной барышней не была, но нежным своим профилем, прекрасными глазами тоже его заполонила. Дело пошло быстро и решительно. Весной 1907 года мы с женой уехали в Париж и Италию, а Вера Муромцева с Иваном в Палестину».
Дружба Бунина и Зайцева продлилась и в эмиграции. Зайцевы уехали из России в 1922 году. Борис Константинович перенес тяжелое заболевание (сыпной тиф), и это послужило поводом обратиться за разрешением выехать на лечение за границу. При содействии И.А. Бунина, который помог получить визу, Зайцевы перебрались во Францию. Там они сблизились еще больше, встретившись впервые после шести лет разлуки 1 января 1924 года. В дневниках Веры и Ивана Буниных читаем: «Вчера уехал от нас Борис. Борис почти был не гость. Он человек очень тонко деликатный и духовный». (30 июля, 1926) И далее: «Я ценю в Зайцеве то, что он выбрал свой путь и идет по нему. Идет по своему пути, который подымается выше повседневности».
Их сближало все: трудная жизнь в изгнании, тоска по России, творчество, общественная жизнь.
Борис Константинович ценил в Бунине его исключительный талант, любил его не только как писателя, но и как человека, несмотря на несхожесть их характеров.
Восьмого мая 1924 года Зайцев пишет Бунину: «Странная вещь: когда я был моложе, иногда фуфырился по отношению к Вам. Как раз теперь, более зрелым, когда человек обычно хочет сказать, что он «и сам с усам», я внутренне почтительнее к Вам, и в 1924м я скорее и легче скажу, что считаю себя вашим учеником, чем в 1904. Годы делают и надменнее и скромней. Я всегда был надменен, а теперь стал к одним еще надменнее, а перед другими я скромнее (из живущих – перед Вами, перед своим сердцем, перед искусством, а перед базаром – злее). Я пишу Вам очень тайные вещи».
1933 год. Решением Шведской королевской академии наук И.А. Бунину была присуждена Нобелевская премия по литературе. Впервые русский писатель был удостоен этой высокой награды.
В письме от 4 ноября 1933 года Борис Константинович пишет:
«Дорогой друг, только что получено очень важное известие насчет тебя и Нобелевской премии – телеграмма из Копенгагена в «Посл. Новости»: запрос о твоем адресе и подданстве. Взволнованы мы очень – ну, нечего говорить, сам понимаешь. Просто сдерживаться приходится».
Русский Париж ликовал. Дочь Б.К. Зайцева Наталья Соллогуб вспоминала: «Взволнованный и счастливый, он (Зайцев) решил отпраздновать увенчание Бунина и обошел все бистро на Итальянской площади, в каждом выпивал по рюмке за успех и славу своего друга. Вернулся домой поздно …»
В 1971 году профессор С.П. Крыжицкий беседовал с Б.К. Зайцевым в его парижской квартире. Борис Константинович отвечает на вопросы о своем творчестве, о творчестве писателей в эмиграции, вспоминает о Бунине. «Ну, видите ли, у меня всегда было такое впечатление, что первое место в русской современной литературе занимает Бунин».
Интересно говорит Зайцев о творчестве писателя за рубежом.
«Трудность нахождения в эмиграции конечно есть; она состоит в том, что человек всетаки не в своей стране и не питается впечатлениями своей родной земли, в которой родился, вырос, но, с другой стороны, он становится более зрелым, он дает как раз более зрелые, более совершенные вещи. Для меня лично, как раз более дорого в писателе проявление его собственного внутреннего мира, и этот внутренний мир в изгнании как раз сильнее выступает».
Произведения Бунина и Зайцева – ярчайшее тому доказательство.
Елена Аркатова, старший научный сотрудник музея И.А. Бунина
