На Орловщине началась Вахта памяти. Поисковики ведут раскопки мест боев Великой Отечественной, поднимают из земли и с почестями перезахоранивают останки советских солдат, оставшихся без достойного погребения в годы войны. Корреспондент «Орловской городской газеты» побывала в лагере поисковиков в Свердловском районе.

Старая обочина

Руководит большим палаточным лагерем орловец Михаил Крутых. Он является главой поискового объединения «Взлет» из Орла. В этом году в Вахте памяти принимают участие  около полусотни членов этого клуба.

Однако не только орловцы ведут раскопки на нашей земле. В палатках живут поисковики из Курска, Рязани, Курганской области. Во время длинных майских выходных приедут соратники из Воронежа, Калуги, Липецка. Присоединятся к работе курсанты и преподаватели орловской Академии ФСО. На майских праздниках здесь будет более 100 человек. В разных местах Орловщины во время Вахты памяти работает несколько таких лагерей — ведь боевые действия проходили в большей части районов области.

Как рассказывает Михаил Крутых, выбор места зависит от появившейся информации. В работе поисковых отрядов сбор фактов занимает едва ли не больше времени, чем собственно раскопки.

– В Свердловский район я впервые приехал в прошлом году, в деревню Яковлево. Появилась информация, что там во время войны проходила дорога, к обочинам которой стаскивали погибших бойцов, просто присыпая землей. С помощью очевидцев мы нашли остатки этой старой дороги, она шла в 200 метрах от теперешней. В прошлом году мы обнаружили там останки почти четырех десятков советских солдат. Торжественное захоронение провели на воинском мемориале в Яковлево. На церемонию собрались жители окрестных деревень. Рассказали, что здесь, недалеко от Глебово, была воронка, куда сложили тела наших бойцов, а потом не вернулись за ними. Эту яму мы тоже нашли. За три дня подняли останки 28 солдат, погибших в 1943 году при освобождении Орловской области. Есть сведения о братской могиле еще на сто человек в этом же районе, – рассказывает Михаил.

Окопное творчество

Михаил сотрудник службы судебных приставов. Он занимается поисковой работой с 1996 года. Тогда его, выпускника школы, на раскопки пригласил бывший педагог. С тех пор это стало важной частью жизни.

– Когда поднимаешь бойцов, что­то в душе до сих пор переворачивается. Это страшно ведь, когда ты после смерти вот так… оказываешься неизвестно где, а твои близкие даже не знают о твоей судьбе. При этом сегодня в среднем мы можем восстановить имя одного бойца из ста. Почти ничего, кроме пуговиц, масленок для смазывания винтовок, в редких случаях — остатков гимнастерок, при них не обнаруживается. При теперешних раскопках мы нашли ржавый лангет — у одного из тех, кого мы подняли, была сломана нога, – говорит Михаил. – Бывает, что при останках советских солдат обнаруживаются немецкие вещи — остатки сапог, ремней со стертой свастикой. Наоборот же — никогда.

Случаются и удивительные находки. В 2012 году в Кромском районе Михаил участвовал в раскопках упавшего самолета времен Великой Отечественной. Машина упала в болото, фюзеляж распался на части, но не взорвался, из бака вытекло топливо и законсервировало все вокруг. После вой­ны болото осушили, а самолет остался в земле. Когда его подняли на поверхность, оказалось, что сохранились все вещи летчика: летное задание с намеченным маршрутом, летная книжка, партбилет, газета «Орловская правда» времен войны. Двигатель самолета еще можно было запустить. Эти предметы сейчас находятся в музее академии госслужбы и Военно­историческом музее.

– Среди интересных находок — так называемое окопное творчество: расписанные котелки, крышки от котелков, подаренные кем­то кому­то на память. Как­то нашли солдатский медальон с рисунком, где советский боец протыкает штыком грудь нациста. Еще поразила находка в Болховском районе. Нашли штык, к которому проволокой была примотана палка. Основная часть ее сгнила, а под проволокой древесина сохранилась. Оказалось, что в тот момент не хватало оружия и боеприпасов — привезли несколько ящиков штыков, их примотали к палкам и шли с ними в бой.., – рассказывает Михаил.

Сложно объяснить

Поисковики работают на полях с апреля до октября. Перед раскопками они обязательно берут разрешение у владельцев земли. Как правило, мало кто из них против, некоторые предприниматели даже начинают помогать финансово — вкладываются в покупку оборудования, продовольствия и бензина.

Все оружие и боеприпасы поисковики сдают в МЧС для уничтожения. Каждый участник раскопок инструктируется на предмет техники безопасности. Кроме того, каждый подписывает бумагу о том, что он предупрежден об опасности и идет на раскопки добровольно, при этом не имеет права ничего из найденного забирать себе.

– Так называемых «черных копателей» интересует, как мы говорим «хабар», то есть то, что находится рядом с погибшими солдатами: каски, предметы быта и т.п., иногда оружие и боеприпасы. Но «черные» тоже бывают разные. Иногда на электронную почту мне приходят координаты и просьба: забери бойцов. Мы приезжаем и перезахораниваем останки после того, как все вещи с них собрали. А некоторые даже не закапывают за собой ямы, разрубают лопатами и разбрасывают кости… Зла на них не хватает… Если человек хочет стать поисковиком, мы обычно не отказываем. Он должен быть способен ужиться в команде, уметь жить в полевых условиях при любой погоде. Однако новичка обязательно проверяют в ФСБ на предмет судимостей, связанных с незаконным оборотом оружия и боеприпасов. Нам нужны честные люди, – говорит Михаил.

Как признаются поисковики, посторонние их нередко спрашивают: «А сколько вы за это получаете?».

– Сложно объяснить большинству сейчас, что есть вещи дороже денег. Я считаю, что поисковая работа — не хобби. Это убеждения, правильные жизненные убеждения, – говорит один из участников объединения «Взлет» Алексей Чесноков.

Елена Маслова

Фото автора