Новый, 204-й творческий сезон в ОГАТ им. И.С. Тургенева открыт: 12 и 13 октября здесь состоялись премьерные показы спектакля «Дубровский».

«Лета к суровой прозе клонят»

Это признание Пушкин сделал в романе «Евгений Онегин», приоткрыв читателям свои ближайшие планы. И, действительно, полный текст стихотворного шедевра выйдет в издательстве только в 1833 году, а Пушкин уже ставит дату начала работы над «разбойничьим» романом о русском Робин Гуде – 21 октября 1832 года. Однако через год он отложил его «до лучших времен». Черновые наброски третьего тома с возвращением главного героя из­за границы и воссоединением с овдовевшей Машей – княгиней Верейской свидетельствуют, что автор планировал возобновить работу. Не случилось. Роман был опубликован только после смерти Пушкина, название «Дубровский» ему подобрали издатели.

Поле для вольностей

Эти обстоятельства – незавершенность и недосказанность – предоставили современным режиссерам обширное поле для творческих интерпретаций. В основном режиссеры ставят инсценировки в прозе с разными названиями и финалами, но есть и музыкально­поэтические вариации в жанре мюзикла. Такой интерес театра к творчеству Пушкина понятен: поэт в российском культурном пространстве так же вечен, как вечны главные темы его произведений – любовь и верность, благородство и низость, ненависть и месть.

Свою версию представил и молодой московский режиссер Алексей Доронин, имеющий немалый актерский и постановочный опыт. Он автор не только инсценировки, но и сценографии, и музыкального оформления спектакля.

– Я уже ставил зарубежную и русскую классику, но этот роман – совершенно новый для меня материал, – поясняет режиссер. – В инсценировке полностью сохранен пушкинский текст, а незавершенность произведения дала мне право на некоторую вольность: я дописал вариант финала. На мой взгляд, вполне логичный.

Неожиданный выбор

Режиссер признался, что без особого труда распределил основные роли, потому что в театре сильная разновозрастная труппа, с которой интересно работать. Спектакль дал возможность занять почти весь состав: на финальный поклон вышли 25 артистов, некоторые из них играли по несколько ролей.

Для многих зрителей неожиданностью стал выбор на роль помещика­самодура Троекурова заслуженного артиста РФ Павла Легкобита. Его актерская органика гораздо больше подходит для князя Мышкина из «Идиота» Достоевского или приживалы Кузовкина из тургеневского «Нахлебника». Впрочем, актер и не играет монстра: его Троекуров хлебосолен, содержит в сытости и тепле огромную псарню, любит и холит единственную дочь. При этом жесток и коварен: вседозволенность, безнаказанность и раболепие дворовых сделали его таким, что перед ним всякая «спина так и гнется».

Актеры и роли

Судебный заседатель Шабашкин в замечательном исполнении заслуженного артиста РФ Николая Чупрова – подлый алчный человечишко, всегда готовый совершить беззаконие. Нанимая его, Троекуров не сомневается, что «безо всякого права» отнимет имение. И не чье­нибудь, а многолетнего друга Андрея Дубровского (как всегда, тонкая и точная работа заслуженного артиста РФ Михаила Корнилова).

Интересен во всех трех эпизодических ролях – секретаря суда, кучера Антона и князя Верейского – Сергей Аксиненко. Каждый его персонаж запоминается характером, пластикой, интонацией.

Эмоционально сыграла Машу Троекурову Наталья Ткаченко, вызвав в последних сценах сопереживание своей героине; сочувствует зритель и главному герою в исполнении Павла Клячина.

Запомнились также роли заслуженных артисток РФ Татьяны Симоненко (няня Егоровна) и Татьяны Поповой (ключница в доме Троекурова). У нее за весь спектакль всего несколько слов­приказов в адрес многочисленных горничных, фактически наложниц барина, но подкрепленные выразительным взмахом кнута, они ясно дают понять, как тяжела и горька жизнь крепостных.

«Стильный спектакль»

Такую оценку довелось услышать после спектакля от человека из театральных кругов. Наверное, средства, использованные режиссером для показа удушливой атмосферы Троекуровского двора, можно объединить и словом «стильно»: глухой забор­крепость с низкими калитками, подвал, куда после пыток бросают провинившихся, голодный медведь, готовый по приказу барина наброситься на всякого. Темные одежды актеров сливаются с черной драпировкой задней кулисы, из­за постоянного полумрака почти не видно лиц. Визуальную картину также «стильно» дополняет монотонная музыка. Ею заполнены многочисленные паузы, она давит и угнетает. Наверное, все это оправдано, поскольку речь идет о театральном течении «новая драма», для которого характерно радикальное обновление традиционных канонов драматургии.

Кто этот «мусье»?

Все это имеет право быть, но уже на премьере некоторые молодые зрители еще до антракта склонились к своим включенным смартфонам. Непонятно, вяло, скучно? Не исключено, что подростков на последующие спектакли будут приводить целыми классами – «Дубровский» входит в школьную программу. Поймут ли они стилистику и сложные символы постановки, смогут ли с должным вниманием следить за переживаниями героев – вопрос не праздный. Спектакль не назовешь динамичным, некоторые реплики из глубины сцены плохо слышны даже в первых рядах. Малопонятно и присутствие героя Михаила Лысанова, обозначенного в программке как господин Дефорж. Поигрывая тростью, «мусье» учитель безмолвно прохаживается по сцене в течение всего спектакля. В этом променаде француза тоже заложен некий смысл, но какой именно – спектакль не объясняет. А хотелось бы…

Валентина Новошинская